Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]
— Подожди тут, — проводник указал Олегу на черную стену кустов, казавшуюся сплошной, — за кустами. Через десять минут я вернусь. По возможности вообще не двигайся, понял?
— Понял, — перешагнув полосу снега, Олег встал за кусты и, повернувшись, обнаружил, что его проводник исчез.
За заборами светили огоньки и перебрехивались собаки — тут они были. Олег вспомнил, что рассказывал Йерикка — в обеспеченных семьях в моду все больше входят "электронные любимцы" вроде земных Тамагочи, только посложнее… Справа улица оканчивалась тупиком, а слева была видна перпендикулярная улица и что-то вроде остановки обществе иного транспорта. Олег ее скучливо разглядывал — С-образный павильончик из прозрачного пластика — когда услышал шум, выкрики и смех, приближавшиеся с той стороны, откуда привел его проводник.
Мальчишка успел повернуться и увидел компанию ребят — своих ровесников, человек шесть или около того — вывалившуюся из улицы. Казалось, что они водят хоровод вокруг неуверенно ступающего пожилого мужчины.
— Может, догонишь?!
— Угадай, кто?!
— Э, тебе очки не мешают?!
И прочие довольно плоские шуточки, вызывавшие, тем не менее, обвальные взрывы хохота.
По походке и длинной палке, а так же по очкам, нелепым ранним утром, Олег понял — человек слеп. Компания дуреющих от безделья балбесов не нашла ничего лучшего, как прицепиться к слепому!
Олег заставил себя сосчитать до десяти. Но не затем, чтобы успокоиться и не затем, чтобы собраться с духом. Просто нужно было оценить ситуацию. Оставаться посторонним наблюдателем он не собирался и, перешагнув все тот же снег, миролюбиво окликнул ребят:
— Парни! — и, когда они обернулись все разом, заговорил, подойдя ближе и не заботясь, чтоб его поняли: — Почему бы вам, таким суперменам, не убраться отсюда… — он с особенным наслаждением указал, куда, — и не поискать более достойных противников, чем слепой?
Со стороны казалось, что Олег улыбается — на самом деле он скалился, медленно оглядывая придурков одного за другим. Они — тоже медленно — переваривали сказанное, пытаясь понять, не комплимент ли это, и только через минуту примерно оценили это, как насмешку.
— Ты на кого скачешь? — процедил крепкий парнишка типично славянской внешности и с лицом вовсе не дегенеративным. Он сунул руку в карман расстегнутой куртки и пошевелил там пальцами…
— Уложи его!
— Ты кто такой, уродец?!
— Проломи ему башку, Вовка!
— Клади его!
Дебиловатое веселье сменилось злобой. Теперь перед ними был не слепой, над которым и в самом деле можно разве что похохотать. Этого дурачка следовало проучить — за то, что лезет не в свое дело, за наглость и за дурацкую смелость. И проучить жестоко. Впятером (а их было не шестеро) — недолго, безопасно и просто…
Только вот Олег был далеко не прежний. Прежний не полез бы в такую драку, это было безрассудно. Однако, эти пятеро ничего не знали и не могли знать о том, что он знал теперь — и Олег еще раз предупредил нападающих, искренне надеясь, что они его НЕ послушаются:
— Если не уберетесь отсюда ко всем чертям — через минуту не сможете даже об этом пожалеть.
Он ожидал, что ударит этот… Вовка. И едва не попался — ударил зашедший сбоку полухангаренок, ударил ногой в колено, и Олег понял, что его собираются если не убить, то крепко покалечить, чтоб больше не лез не в свои дела. И все-таки Олег успел — причем проделал все так, что атакующий оказался выключен из драки вообще. Погнув в сторону, Олег перехватил бьющую ногу, дернул на себя, повернул ступню и одновременно ударил по колену каблуком сверху, после чего отшвырнул нападающего под ноги его приятелям — и встретил ударом ноги в живот бросившегося на него справа, ощутив какой этот живот мягкий — ухнув, противник отлетел в сторону. Поставив блок левой под размашистый удар перескочившего через упавшего, правой — ребром ладони, без жалости — рубанул его сверху по ключице. Того перекосило, он завыл, садясь на дорогу.
Вовка ударил только теперь, мощно и точно — на пальцах поблескивала рамка кастета. Но еще да миг до удара Олег нырнул вперед, и Вовка, получив панч в солнечное, грохнулся на спину, разбросав руки; кастет слетел с пальцев.
Оставался еще один, и Олег, пружинисто распрямившись, увидел его. Он стоял шагах в шести, держа обеими руками пистолет. Невесть как попавший в руки дрожащего сопляка ТТ.
— Отойди, — голос мальчишки дрожал, как его колени, но прыгать на него за шесть шагов значило схлопотать пулю.
Олег окончательно забыл, где он и что с ним. Он был в бою, его взял на прицел враг… а еще один, постанывая, уже поднимался на ноги, держась за живот. В бою врага следовало уничтожать быстро и беспощадно.
Не сгибая ног, Олег прыгнул назад с перекатом. Треснул выстрел, пуля прошла где-то рядом, но в руку уже попал кастет. Мальчишка, стреляя, метнулся к Олегу, он мазал.
Олег метнул в него кастет. Метнул, целясь в переносицу.
Мальчишка закричал. Он сел наземь и кричал жалобно, не переставая, а Олег, вскочив, ощутил вдруг ужас. Что он наделал?! Это не война, это уличная драка, и что с того, что сопляк со страху выхватил пистолет, которым толком не умел пользоваться?! Олега ужаснула не мысль о том, что он убил мальчишку, а то, как механически, быстро и бездумно он бросил кастет — бросил, чтобы убить наверняка…
Мальчишка все еще кричал, и Олег с облегчением понял — с ним все в порядке. Нет, Олег не промахнулся — просто пистолетная отдача как раз подбросила руку, и кастет, скользнув по стволу, раздробил горе-стрелку указательный палец у основания.
Олег шагнул к тому, который вставал — и мальчишка сел от одного взгляда. Мутные от ужаса глаза смотрели на Олега беспомощно и обморочно.
Ногой отбросив пистолет, Олег сгреб парня за отвороты куртки и поднял его — обмякшего, как тряпичная кукла — к своему лицу. Отнял правую руку от ворота и вытер ее — парень заскулил от ужаса — о плечо побитого. Потом брезгливо оттолкнул его прочь, бросив:
— Не буду я о тебя мараться. Помоги своим дружкам — и убирайтесь отсюда!.. Ему сначала помоги, — Олег кивнул на мальчишку, который перестал кричать и просто сидел, баюкая руку и всхлипывая. Потом спросил резко: — Откуда у тебя пистолет?
— На… нашел, — пробормотал тот. — По… после боёв, честное сло… слово!
— Верю, — Олег убрал пистолет в карман ветровки, отбросил в кусты кастет и нагнулся к Вовке. Сперва показалось даже, что переборщил… но потом стало видно, как подрагивают ресницы лежащего и как затаенно он дышит.
— Можешь, не притворяться, — сказал Олег. — Только запомни — когда у тебя в следующий раз зачешется — найди равного себе по силам. И вспомни, как ты тут валялся, вонючий от страха, и даже глаз не осмеливался открыть, А теперь, — Олег пнул лежащего ногой в бок, — уползай отсюда, мразь! — и, повысив голос, обратился уже ко всем: — Слушайте? И запомните — самая большая на свете подлость — быть сильным за счет слабых. Запомните это так крепко, как только сможете. И у вас еще будет шанс стать людьми. Не большой, но будет — даже в этом мире! — Олег повернулся к неподвижно стоявшему неподалеку слепому: — Я вас провожу сейчас. Подождите немного, пожалуйста.
* * *— А Йерикка был прав, за тобой нужен глаз да глаз, — заметил проводник, открывая самую обычную калитку. — Проходи, боец.
— Не сдержался, — признался Олег. Он ощущал удовлетворение после драки и даже нехорошие ощущения несколько отступили. Вместо них появилось немного нервное ожидание. — Послушайте, а куда выводит ваш канал связи?
— В город Тулу, — проводник поднялся на крыльцо, и дверь сама отворилась навстречу в темные теплые сени. Сильные руки бесцеремонно обшарили Олега, извлекли пистолет. Мужской голос настороженно спросил:
— Откуда?
— Трофей, — ответил проводник, — все нормально.
— Держи, — ТТ вернули, и Олег подумал, что подобрал пистолет просто уже из укоренившейся привычки быть при оружии… А вот правда чудно — в горах все ходят при оружии, но никто не лезет к соседу через забор с автоматом — разбираться по поводу похищенных для полевика петухов… (1.)
1. Чтобы задобрить духа поля, нужно было принести ему, в жертву петуха, причем обязательно: а)черного; б)безголосого; в)украденного у соседей; г)соседи непременно должны быть добрыми людьми и хорошими соседями.
— Сюда.
В небольшой комнате — вроде бы кухне — обставленной тоже очень привычно, почти по-земному, стоял на столе радиоприемник, возле него, опершись на стол одним локтем, сидел молодой парень в наушниках, он быстро повторял в микрофон группы цифр, замолкал, к чему-то прислушиваясь, кивал и говорил снова. Еще один — тот, что обыскивал Олега — войдя, встал у окна, закрытого плотными шторами. На бедре у него висел штатовский автомат «кольт». Проводник Олега сразу прошел куда-то в комнату, но тут же вернулся и подал Олегу несколько пятисотенных бумажек:
